Dead When I Found Her - Индастриал и Нуар

Dead When I Found Her - это аутентичный электро-индустриальный проект Майкла Артура Холлоуэя, который начал свою музыкальную карьеру в конце 2008 года. Это была осознанная попытка музыканта возродить консервативный электро-индустриальный саунд конца 80-х/начала 90-х, при этом разбавив звучание свежими модернистскими деталями и собственными стилевыми мелодичными наработками в духе oldschool. После успешного и тепло принятого дебютника «Harm's Way», сиквел под названием «Rag Doll Blues» прагматично последовал по стопам своего предшественника. Журналист портала «Reflection of Darkness» решил копнуть поглубже и побеседовать с Майклом о тематике нового альбома, а также узнать общую и познавательную информацию о судьбе проекта.

Поскольку я лично не нашел особо много информации до интервью, сразу адресую свой первый вопрос: когда и каким образом возник проект Dead When I Found Her?

Майкл: Я начал работу над Dead When I Found Her после нескольких лет, проведенных в Южной Америке. Мне уже вот-вот должен был стукнуть тридцатник. По возвращению в мой родной Портленд, я пребывал в состоянии постоянного изменения. Я понял, что настал идеальный момент для воплощения идей нового проекта – в некотором смысле, настал предопределяющий момент нового этапа жизни. Поставив перед собой цель, я себе пообещал, что как минимум один полноформатный альбом будет выпущен в свет в рамках проекта, ведь в прошлом я в основном останавливался на середине пути, когда пробовал себя в музыке. Часто вел себя неугомонно, срывался, перепрыгивал с одной работы на другую, не завершив начатое. Первичная идея состояла в том, чтобы взять олдскульную электро-индустриальную основу и окутать ее бесчувственной и циничной нуар атмосферой. Альбом ‘Harm’s Way’ по-своему заключил этот замысел в себе, как внутри самой музыки, так и в лирике. Однако, я чувствовал, что не раскрыл всю полноту концепции на этом релизе, как задумывалось изначально. Сама нуар-идея сконцентрирована в наименовании проекта, которое является фразой из выступления Тома Уэйтса. В своей роли он рассказывал о том, как ненавидит пребывание в мотелях, потому что каждый раз полиция с шумом прорывается в номер, где он стоит с женским телом на руках, заверяя: «Офицер, я клянусь, я нашел ее мертвой». [Officer, I swear, she was dead when I found her].

Есть ли в альбоме «Rag Doll Blues» своя концептуальная основа, и если да, можно ли немного о ней рассказать?

Майкл: Альбом наполнен двумя основными взаимосвязанными концепциями: детство и воспоминания. Конечно, связь проявляется в том, что люди имеют воспоминания о своем детстве, а точнее, как мало они могут вспомнить из детства. При всем чудотворном потенциале человеческого разума, наша память катастрофически слабо развита. Попытки воссоздать полную картину детства обычно приводят к кучке разбросанных, почти мифических и несвязных образов, вынуждая нас соединять эти кусочки в единую картину. Здесь требуется недюжинная сила воображения. Лично меня восхищает сама идея, что человек не может полностью держать в уме свое прошлое – даже драматическое, поворотное или травматическое событие может быть запомнено и воссоздано неправильно. Иногда люди просто не отличают реальные факты от догадок и фантазий, созданных их мозгом за годы жизни, ведь воспоминания становятся все менее яркими. В этом смысле, «Rag Doll Blues» не является существенно концептуальным; по крайней мере в том смысле, что он не содержит конкретного структурированного повествования. По правде сказать, мне вообще альбомы подобного рода не прельщают, поскольку тогда они становятся слишком ограниченными и узконаправленными. Но мне по нраву альбомы, где есть четкие образы; где идеи возникают при прослушивании различных треков или чтении лирики. Это усиливает чувство вовлеченности и целостности с альбомом, словно это единство с настоящим произведением искусства, нежели простое знакомство с коллекцией песен.

Кто занимался визуальным оформлением «Rag Doll Blues»?

Майкл: Мой близкий друг Джон Уорсли. К слову, он выступает со мной на концертах, занимая роль клавишника. Таким образом, я могу концентрироваться на вокале и редких гитарных партиях. У него есть свой сайт (Openvein.com), где собран весь его арт.

В то время, как ты работал над новым альбомом, в другом интервью ты упомянул, что у тебя скопился избыток готового материала, поэтому проскользнуло допущение о выпуске сингла. Эта идея все еще актуальна?

Майкл: Вероятно нет. Дело в том, что мои три любимых записи попали на второй диск издания «Rag Doll Blues», который, ко всему прочему, теперь доступен и в цифровом формате (под названием «Stitches & Cover Ups»). Три выбранные записи – это большие и долгие произведения. Вместе с другими двенадцатью треками из «Rag Doll Blues», они и составляют весь так называемый избыток готового материала, созданного при рекординге нового альбома. Есть еще кое-какой незавершенный материал, но для меня будет лучше сконцентрироваться на записи абсолютного нового контента. Лучше потому, что мне не придется возвращаться к трекам, которые не настолько вдохновляют меня сейчас, как при оригинальной записи – очевидно, если бы вдохновение присутствовало, то я бы уже закончил и издал этот материал. В некотором смысле, можно сказать, что второй диск «Rag Doll Blues» является формальным олицетворением сингла, о котором я высказывался ранее.

Выбираешь ли ты сэмплы из фильмов для конкретной песни, чтобы приукрасить ее лирику?

Майкл: Никак нет, потому что вначале я сталкиваюсь с определенным сэмплом из кино, который иногда даже способствует написанию целого текста к музыке. Может быть, моя фраза будет звучать как клише, но мне нравится Дэвид Кроненберг. Посему, примерно половина песен из «Rag Doll Blues» включает сэмплы диалогов из его ранних фильмов. Атмосфера и подача материала становятся невероятно эмоциональными и проникновенными, когда ты подбираешь голоса под контекст своей музыки. Это полноценный элемент процесса создания музыки, поскольку так оказывается существенное влияние на чувственность и восприятие музыкального творчества. С другой стороны, лирика и вокал всегда вторичны для меня, поэтому я занимаюсь ими в самую последнюю очередь.

Кажется, что альбомное вступление 'No More Nightmares' создано на основе очень личного опыта…

Майкл: Наверное, каждый из нас по-своему сталкивался по жизни с кошмарами, и поэтому, этот опыт является настолько личным и индивидуальным, что человеку иногда не хватает слов, чтобы описать это. Мне было очень интересно создать трек, берущий свое идейное начало из кошмара – знаете, это когда в один момент пересекаются дивный фантасмагорический сон и человеческое трезвое сознание после пробуждения. Трек стал лишь моим методом выражения того опыта, который не может быть описан обычными словами.


Интересно, а есть ли связь между треками «Doll Pieces» и «Doll Parts». Может, первый является прелюдией ко второму?

Майкл: Безусловно. У них идентичный ритм и мотив, хотя они отличаются в общей мелодике. Их идея все та же, о которой я говорил: создать чувство вовлечения и единства с альбомом вместо простого прослушивания музыкальных треков и вникания в разные идеи.

Не перестаю воображать себе, что трек «Mirrors» эмитирует большой зал с множеством зеркал, расположенных друг против друга, и противопоставляющих друг другу своих внутренних демонов. Есть ли в этом что-то схожее с твоей личной задумкой, или все намного более искушенно?

Майкл: Рад слышать, что трек вызывает у тебя подобные ассоциации. Для меня же это опыт само-рефлексии, т.е. то, как ты смотришь на свое отражение: о чем оно говорит тебе? Является ли оно точным и подлинным? Строка из текста, «you only believe what you can see», ( ты веришь только своим глазам – прим.ред), олицетворяет другую часть тематики человеческих воспоминаний. Всегда думаешь, что можно легко вспомнить эпизод из прошлого, хотя обычно связь с воспоминанием с годами слабеет. В результате, рефлексия становится неточной. Сможем ли мы вспомнить свой собственный образ в мире без зеркал? Мы принимаем лишь на веру, – хотя я вот не уверен, веру во что мы можем принять – что наше отражение в зеркале реальное, истинное и важное…


Скажи, будет ли возможность увидеть тебя в турне по Европе?

Майкл: Очень надеюсь на это. Однако, более вероятно, что я присоединюсь к какому-нибудь фестивалю, нежели проведу большое турне. Очень сложно организовать подобные мероприятия, особенно в относительно сжатых условиях популярности моего электро-индустриального проекта. Потребуется огромная масса усилий и явный интерес публики к моей музыке, чтобы затея стала реальностью.

Если это случится, у тебя есть четкий план или модель того, как представить себя на концертной сцене?

Майкл: Надо сказать, мы начинали выступления совместно с ударником, ведь ударные одно из главных условий для оживления и привлекательности перформанса от электронных проектов. Это видится более интересным, нежели созерцание того, как на сцене недвижно находятся парни перед лэптопами или синтезаторами, или когда вокалист просто исполняет свою статичную роль аля-певец караоке. Будучи привязанными к тематике хоррор-фильмов, мы обычном расширяем свой сценический опыт за счет добавления клипов и пугающих картинок на заднем экране сцены, создавая единый видеоряд с ритмом музыки. Ясное дело, что подобными вещами занимается несметное количество подобных проектов, но без этого визуального элемента сценическая электронная музыка просто не может быть интересной, и не может являться шоу в полном смысле этого слова.

Скорее всего, еще слишком рано об этом говорить, но я просто не могу удержаться не спросив: есть ли у тебя планы для очередного нового альбома?

Майкл: Конечно. Не хотелось бы делать каких-либо конкретных заявлений, поскольку процесс только в зародышевом состоянии, а во время работы все может сто раз поменяться местами и измениться. Но, скажу лаконично: у меня есть четкие намерения сделать самый мрачный, самый тяжелый и самый брутальный материал, который только существовал в дискографии Dead When I Found Her, сохранив при этом мою традиционную мелодичность. Вспомни, как концептуально музыка «Pretty Hate Machine» переходила в «Broken» (ранние альбомы Nine Inch Nails – прим.ред.), или как «Last Rights» контрастировал с ранними альбомами Skinny Puppy…Так, ты примерно поймешь, в каком направлении сейчас находятся мои мысли.

Пару слов о нетематическим вещах. Сам я безбожный поклонник синематографа, а услышав то количество сэмплов, использованных в твоей музыке, понял, что и ты тоже. Смотрел ли ты «Темный Рыцарь: Восхождение Легенды» и «Прометей», и, самое главное, понравились ли они тебе?

Майкл: Посмотрел оба фильма в день премьеры. Очень понравился Бэтмен – хоть и не без недостатков, но я испытываю к нему личную слабость. Сама история о герое очень вовлекла меня своей запутанностью и многосторонностью. Концовка, как мне кажется, получилась просто идеальной. А насчет «Прометей»… лучше бы ты не спрашивал. Выкашивает! Выкашивает практический каждый кадр и эпизод фильма. Как по мне, ничтожная бредятина не заслуживающая никакого снисхождения. И это печально…

Оригинал: Reflection Of Darkness
Перевод: T:ERROR (специально для synthema.ru)