Томас Райнер: "Пусть люди думают все, что хотят - это наша часть истории"

Nachtmahr - проект австрийского композитора, музыканта, певца и продюсера Томаса Райнера, созданный в 2007 году. К моменту создания Nachtmahr Райнер уже приобрёл известность участием в группах L'Ame Immortelle и Siechtum. Также он работал диджеем в клубе в Вене. Эта работа и вдохновила его на создание сольного проекта. Стиль своей музыки он описывает как «недостающее звено между беспощадной и провокационной силой индастриала и молотящей силой техно».

Общаясь с Томасом Райнером после недавнего выступления на Kinetik Festival, журналистам «I Die : You Die» удалось узнать довольно многое: Томас сам был не против пообщаться с представителями масс-медиа, чтобы пролить свет на многие насущные проблемы, ставшие актуальными на недавнем музыкальном шоу. Райнер пригласил публицистов интернет-портала, чтобы ответить на самые спорные и волнительные вопросы.

Итак, две ночи назад Вы начали выступление на фестивале с цитаты Уинстона Черчилля, которая точно так же открывала ваш последний альбом: «У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал». А что отстаивает Nachtmahr?

Томас: Когда вы поймали меня после выступления, я вам как раз об этом рассказал. Мне кажется, индустриальная сцена становится слишком банальной и пресной. Сегодня мы пытаемся следовать действенным формулам, избегая переходов к разным крайностям и неожиданностям, потому что другие люди могут вас неправильно понять за это. За то, чем я занимаюсь, на мою голову льется немало дерьма, но, с другой стороны, моя деятельность позволяет мне гордиться собой. Есть странная метафора, в соответствии с которой мог мозг и живет сегодня – вся эта критика словно застежка-липучка, за края которой цепляется весь ворс. Но если вы абсолютно «гладкий», без выступов и зацепок, то все будет соскальзывать с вас, как и любая критика. Чем большую взбучку вам устраивают критиканы, тем лучше вы прокладываете свой путь к успеху. Есть такие люди, которые не желают видеть вас на вашем законном месте, поскольку вы не привязываетесь к их правилам и идете против них. Индастриал, ориентированный на панк культуру, как раз и действует для нарушения правил и расширения всех возможных границ.

Некоторые высказываемые критические реплики в отношении нынешней ЕВМ музыки касаются ее аполитичности и бессодержательности. Вы представляете Nachtmahr в роли политического проекта?

Томас: Не совсем. Я человек не политического настроения. Думаю, что политика не должна иметь что-то общее с музыкой. Политика скорее предназначена для личной жизни каждого человека. Я вот отдаю свой голос определенной партии на выборах, но это уже личное дело. Музыка не должна быть средством для трансляции политических убеждений, будь-то левые или правые политические направления.

Как мы могли видеть на выступлении, многие люди неоднозначно восприняли тот факт, что Вы используете множество всякой символики и иллюстраций. Вы не первая индустриальная формация, которая использует фашистскую символику. Так почему, по Вашему мнению, люди так реагируют на действия Nachtmahr подобным образом?

Томас: Во-первых, хотелось бы немножко прояснить ситуацию: это не фашистская символика, а милитаристическая. Разница очень большая. Вчера я общался с одним парнем, так он мне сказал: «Направляясь в ночной клуб, я одел русскую униформу; в итоге, у меня были проблемы с другими парнями, которые назвали меня «сраным нацистом». Именно в этом и проблема. Мода милитаризма, которая крайне приветствуется в фетишистской субкультуре, часто неправильно ассоциируется с политикой правого крыла. В БДСМ это признак доминантности и силы, в то время как униформа способна выражать эту власть. Здесь отсутствует какой-либо политический контекст. Все дело в эффектности, которую вы чувствуется, когда сами одеваете такой наряд и когда другие люди вас оценивают. Вы одеваете униформу, глядите на себя в зеркало и чувствуете себя наделенным властью. Даже люди не осознающие это напрямую, чувствуют это. Мы росли, ощущая всю эту власть вокруг нас, поэтому определенные характеристики ассоциируются у нас только с униформой. Человек, одевающий униформу, не может не чувствовать эту власть. Вот в чем вся соль использования униформы. Повторюсь: это не фашизм, это милитаризм. И я намерен придерживаться подобного рассуждения.


Касательно БДСМ тематики, Вы как раз заимствовали многое из фильма «Ночной Портье» для создания иллюстраций к релизам. Многие ваши тексты так же акцентированы на том, о чем мы только что беседовали. Тогда, является ли фетиш важной тематикой для Вас, которую Вы хотите раскрыть?

Томас: Именно. Я всегда открыт также как и сейчас перед вами. К тому же, так я раскрываю свои собственные сексуальные фантазии. Я ох…нно возбуждаюсь, стоит мне только увидеть сексуальных цыпочек в униформе. Если я могу позволить себе подобное в рамках своей группы, то меня все это действительно по-хорошему заводит, как и множество людей вокруг нас. Я как раз живу своими сексуальными фантазиями с помощью визуальности и изображений, демонстрируемых в группе.

Вы крайне неоднозначная фигура на музыкальном поприще: многие люди критикуют Вас за то, чем вы занимаетесь. Во всех дебатах, выражения «Nachtmahr» и «Томас Райнер» являются практическими взаимозаменяемыми. Если грань между этими двумя категориями?

Томас: Определенно есть. На сцене я в образе Верховного Главнокомандующего – очень заносчивой и самоуверенной персоны. Вне сцены я совсем другой – люблю веселье и общение. Сценический образ нужен лишь для того, чтобы подчеркнуть визуальную составляющую группы. Если вернутся чуточку в прошлое, то вначале у меня была идея о создании этого образа. Когда я начал писать музыку для группы, этот образ был фактически безликий. Так, образ был придуман абсолютно случайно. Я написал несколько треков для своего ди-джеинга с желанием стереть пробелы между «индастриалом» и «техно». Многие люди пришли ко мне и сказали «Ты должен обязательно заняться выпуском этой музыки, у тебя здорово получается!». Вот так я столкнулся с проблемой создания сценического имиджа. Сценический имидж очень важен для раскрутки твоей музыки и для привлечения людей. Долгое время я думал над этой головоломкой. Прослушивая музыку, я вспоминал о своей службе в австрийской армии. Так, я обнаружил немало параллелей между жизнью музыканта и жизнью солдата. Ты постоянно тренируешься и тренируешься, при этом у тебя есть четкие задания, которые ты должен выполнять. Дружба среди музыкантов такая же, как и дружба солдат. Ты часто находишься вдали от дома, например, что очень похоже на жизнь музыканта. Все то, с чем я столкнулся за три года службы, были похожи на мою карьеру музыканта. Именно так я решил изобразить «Nachtmahr» в качестве «солдат музыкального звука», которые, вместо пушек, «стреляют» басом и битами.

Говоря об образе группы, Вы также приводили цитату Джона Доу (персонаж из фильма-триллера "Семь" - прим.ред.): «Чтобы люди тебя услышали, недостаточно просто произносить слова, нужно ударить их кувалдой». Такое ощущение, что с каждым новым релизом фашистский или милитаристический имидж Nachtmahr становился все шире и объемнее. Так и задумывалось?

Томас: Нет, думаю, тут нет ничего сложного – были бы только деньги. Все начинается с идеи, от релиза к релизу вы просто улучшаете свой имидж, а потом беретесь за «облагораживание» концепции. Вами движет некий импульс. От начала одной идеи до конца другой всегда имеется некий прогресс, и так продолжается постоянно. И опять-таки: хочу подчеркнуть, что мы не имеем дел с фашизмом – это милитаризм. Мы используем ту же униформу, которая используется в любых других армиях всего мира. Используем, как австрийцы, как патриоты своей страны…Всем американцам разрешается проявлять патриотизм, а вот немцам этого делать нельзя. Я австриец и патриот, я не могу быть нацистом по определению. Фашистская Германия вместе с Третьим Рейхом вылила на нас слишком много помоев. Если вы австриец и патриот, вы искренне верите в свою страну. Корни нашей истории тянутся из Австро-Венгерской Империи, которая во многом превосходит прошлую, нынешнюю и будущую историю Германии. Мы были лишены этого исторического наследия из-за тени павшей от действий Третьего Рейха. Поэтому, любой австриец с патриотическим взглядом не может быть нацистом или фашистом (Впоследствии, Томас прояснил суть данной фразы, ссылаясь на убеждения немецкой социал-националистической партии, которая не признает Австрию, как отдельное государство, а видит ее только как часть Германии – прим.ред.). Вот что я хотел сказать, поскольку неоправданные заявления о нацизме оскорбляют меня, как патриота Австрии.


Выражение «нацист» часто фигурирует, когда некоторые люди желают оклеветать Вас. Так, эти люди либо подразумевают, что Вы являетесь нацистом, либо намекают о ваших симпатиях к нацизму. Как Вы считаете, нужно ли давать им достойный ответ?

Томас: Я, в основном, это уже сделал. Я патриот, я фетишист в отношении униформы, и я люблю тематику милитаризма. Если люди принимают это за проявление нацизма, то они них..я не правы, я в этом не виноват.

Вы не боитесь того, что Ваш имидж затмевает ваши музыкальные достижения?

Томас: Я думаю, это все связано воедино. Общая идея была в том, чтобы придумать нечто, что поддерживало бы нашу музыку. Чтобы продвигать музыку в массы, имидж крайне необходим – это некий посредник для музыки. Многие индустриальные коллективы не имеют собственного лица из-за отсутствия имиджа. Мы обычно смотрим на свои фотографии с фестиваля, и видим там двух парней в милитари-штанах и черных футболках, стоящими за лэптопами. Всегда нужно придать лицо своему проекту – в этом весь Nachtmahr. Для меня имидж также важен, как и сама музыка.

На сцене в пятницу Вы сказали, что вся суть индастриала в его битах и ритме. Можно ли сказать, что это определение вашей музыкальной деятельности?

Томас: Я на этой сцене уже пятнадцать лет, и часто приходилось слушать подобные дискуссии.

Так что же такое «индастриал»?

Томас: Что такое «индастриал»… Группы, которые сегодня попадают под данное определение, в прошлом были словно юная ребятня, которая мерялась своей «труевостью» между собой. Мне пи...ец как смешно от этого. Вся эта «труевость» напоминает мне о своих блэк-метал буднях: постоянно обсуждалось что «тру», что «нетру». Вот давайте спалим какую-нибудь церковь или убьем каких-нибудь христиан, чтобы считаться настоящей блэк-метал командой. Все это херня. Индастриал всегда имел дело с футуризмом. Если окунуться в прошлое, то такие старики, как Cabaret Voltaire, или Test Dept, всегда были на высоте своих возможностей. Все подобные группы всегда использовали новейшие достижения технологии для записей, и они всегда были впереди мейнстрим-музыки. Они всегда были впереди всей музыкальной сцены. Эволюция - вот главная концепция индастриала. Хотя сейчас есть люди, которые утверждают, что подобная эволюция в корне неверная идеология. Если бы Test Dept, Cabaret Voltaire, или Clock DVA появились сегодня, они бы бл..ть делали тоже самое, что и в свое время. Они бы использовали ай-пады, они бы пользовались современными синтезаторами, работая со всеми современными технологиями. В этом вся соль - в восхищении машинами, в почти чокнутом подходе к работе и ко всему прочему. Именно из этой идеи растут корни индастриала – «прими перемены всем сердцем, не страшись их».

Когда бы на этой сцене не появилась неоднозначная группа, в сети Интернет всегда бурлят дискуссионные страсти – любой юзер с клавиатурой под рукой желает высказаться. При Вашей работе с Nachtmahr это скорее помогает или мешает рабочему процессу?

Томас: Думаю, Интернет – это истинное благо и, одновременно, проклятие всего человечества. Каждый чувствует в себе нужду высказаться, даже если человек не имеет при себе четкого мнения. Например, в недавней дискуссии о якобы моем женоненавистничестве, одни чуваки общались на эту тему, а другие чуваки это комментировали, поливая грязью меня и моих знакомых. Это не то место, где люди должны дискутировать на такие темы. Я как-то общался со своей подругой-лесбиянкой, так она была очень обижена заявлениями из этой тематики. Говорила, что мне многое не понять, поскольку я парень, и многое, с чем девушка сталкивается по жизни, мне не суждено осознать. Говорить нужно только за себя. Думаю, она это очень верно заметила.

Может, в этом-то как раз и проблема, что на сцене так мало музыкантов-девушек?

Томас: Определенно! Я вот задействован в другой группе, L’ame Immortelle. С Соней я уже работаю долгое время, около 14 лет. И я по-прежнему вдохновлен совместной работой с ней. Однако, ее женский подход к музыке очень отличается от моего, мужского видения. Это привносит довольно освежающий эффект, когда я использую ее идеи в своей музыке. Так, наш музыкальный опыт становится более целостным, если вы понимаете, о чем я. Именно поэтому мне грустно от того, что сегодня так мало девушек в музыке, ведь они могут сильно поспособствовать развитию этой сцены. Здесь одни мужики! Сцена просто обязана пополняться девушками-музыкантами, поскольку они могут сделать нашу музыку гораздо лучше и разнообразнее.

Может девушек что-то отталкивает в эстетике самого индастриала?

Томас: В разной рабочей деятельности существуют обычно одни и те же проблемы – бизнес, управляемый мужчинами. Для девушек довольно тяжело найти свое место под этим солнцем. Частично, такая слабая тенденция происходит из-за агрессивности самого индастриала. Девушки по натуре не настолько агрессивны, как противоположный пол, поэтому они не могут проявить себя в этой сфере музыкального жанра. Эрика из Unter Null мой хороший друг. Вчера она как раз прислала мне ободряющее сообщение, когда услышала о произошедшем (инцидент с презентацией Ad-ver-sary, о котором будет рассказано ниже – прим.ред.). Вон она хороший пример того, как девушки музыканты могут создавать годную индастриал музыку. Поэтому пожалуйста - пусть их будет больше!

Вам не кажется, что Nachtmahr является как бы выражением Ваших истинных мужских качеств, в то время как L’ame Immortelle - экспрессия более сентиментальных, «женских» оттенков?

Томас: Совершенно точно подмечено. Я очень биполярная личность. Во мне сочетаются сразу два типа характера, и интровертность, и экстравертность. Nachtmahr как раз привнес баланс в мою жизнь. В L’ame Immortelle я могу выражать свои внутренние, романтичные и меланхоличные чувства, которые боле свойственны дамам. В рамках Nachtmahr я выражаю свои мужские, агрессивные, доминирующие качества. Чтобы понять меня, как человеческую личность, вам нужно увидеть и принять эти обе стороны.

Когда происходит нечто подобное, как то, что случилось на сцене в пятницу, Вы принимаете подобные события близко к сердцу? (следует сказать, что на Kinetik Festival группа Ad-ver-sary выступила с провокационным роликом, в котором саркастично раскритиковала деятельность таких известных групп, как Nachtmahr и Combichrist - прим.ред.)

Томас: Не совсем. Подобные дела «выкосили» скорее моих друзей и фанатов, чем меня самого. Я ведь в этом бизнесе уже долгое время. Если идете на риск, чтобы создать неоднозначную и эпатажную группу, с неоднозначным и эпатажным имиджем, значит, вы должны быть готовы к любым последствиям – вы на это подписываетесь. У всех, похоже, была мысль, что, «О Боже, вы слышали что сделал Ad-ver-sary? Да идет оно на х…!». Я посмотрел видео на следующее утро, и меня посетили подобные мысли. Думаю, что у него неправильная точка зрения, но я не воспринимаю это как нападки на меня. Будучи профессиональным музыкантом уже более 12 лет, я делаю это для себя, а критика любого уровня – это вызов, который ты всегда принимаешь, и это часть твоей работы. К этому нужно приспособиться, а иногда и присмотреться к критике, чтобы найти что-то ценное для себя, что поможет в улучшении как твоей музыки, так и твоего бытия. Я не принял это событие близко к сердцу, я ни на кого не держу зла. Я привык к едкой критике, и я действую так, чтобы выглядеть другим человеком, чтобы люди меня лучше слышали.

Хоть мы и говорим много и критике в Ваш адрес, Вы по-прежнему являетесь одной из самых популярных команд на фестивале: многие люди ходят в футболках с лейблами Nachtmahr, в униформах, и т.д. Если отбросить личные мотивы для создания имиджа, какую роль в целом играет внешность для зрителя?

Томас: Работая с музыкой, с L’ame Immortelle, с Nachtmahr, я пытаюсь создать собственный мир. Я прям как мини-Толкиен (*смеется*). Это мир, полный лозунгов, символов, одежды, языка и прочих подобных вещей. Многие люди вне сцены находятся в идеологической пустоте, а я в свою очередь предоставляю им небольшой такой «дом» со своими принципами. Со стороны зрителя все выглядит так: «Я собираюсь пойти на концерт Nachtmahr, что же мне одеть? Так, в моем гардеробе есть белая блузка и галстук… Почему мы бы мне не выглядеть так, как одна из девушек-участниц Nachtmahr?». Таким образом, я помогаю людям найти новые образы и самоидентификации.

Значит, вместе с придуманным концептом для группы, Вы развили и имидж-концепт для своей армии поклонников?

Томас: Я долго думал о своих сценических нарядах, и все произошло под вдохновением. Я хотел иметь дело с униформой, которая легко бы создавалась в домашних условиях с помощью разной одежды из гардероба. Когда я на сцене, то неимоверно радуюсь от того, что вижу людей в униформе. Это гораздо приятнее, чем видеть людей в футболках с нашим логотипом, поскольку люди с униформой делают некие усилия, чтобы показать свое восхищение нашей группой. Тогда я действительно становлюсь счастливым.

Мы уже успели понять, что Вы не боитесь провокаций, потому что готовы к ним. Куда Вы планируете двигаться дальше? Будет ли проект двигаться в другом направлении, принимая подобную или новую критику?

Томас: В конце года мы выпустим новым альбом. Я не собираюсь заново изобретать велосипед и менять что-то в Nachtmahr. Я просто должен увидеть, что идет по плану, а что идет не так. Это происходит не пошагово, а плавно – идя своим путем, вы занимаетесь некой регулировкой, чтобы просто понять, хватит ли ваших усилий для удовлетворения собственных нужд, или нужно добавить что-то еще.

Значит, у Вас нет пятилетней стратегии развития?

Томас: Нет, все происходит в динамике.


Перед началом интервью, Томас предложил публицистам также задать вопросы девушкам, которые участвовали с ним на сцене во время недавнего выступления, чтобы послушать их мнение о случившихся событиях. Журналисты пообщались с Анной Терезой ДеМео из города Балтимор и Лианой Чэпмен из Великобритании.

Какова Ваша роль в группе Nachtmahr?

Анна: Если честно, я вышла на музыкальную сцену, чтобы быть одной из участниц проекта. Мы как-то просто обсуждали эту возможность, которая в итоге стала очень хорошим опытом. Перед выходом на сцену, Томас всегда нас готовит к выступлению – вдруг кому-то станет плохо, кто-то перегреется, и мы должны знать, как действовать в такой ситуации. Он ведь бывший военный, поэтому он поддерживает дисциплину, говорит, что нам нужно следить за своим весом, и тому подобное. Лиана как-то упала в обморок на выступлении, из-за чего в Фейсбук-коммьюнити появились нешуточные возмущения (онлайн дискуссии затрагивали выступления группы в Великобритании – прим.ред.). Дело в том, что тогда прожекторы на сцене были очень сильно разогреты, поэтому на сцене было очень жарко. Поймите, нам никто не говорит «Вы должны выходить и стоять на сцене!» - люди просто неправильно понимают многие вещи.

Лиана: Сцена была очень маленькой, поэтому, неудивительно, что там было довольно душно.

Из-за видео-презентации группы Ad-ver-sary поднялся очень большой шум: в частности, всплыли разговоры о концепт-артах Томаса, о видео «Can you feel the beat», и о том, как он обращается с девушками на том видео. Как две непосредственные участницы проекта, что вы можете сказать по этому поводу?

Лиана: Думаю, Ad-ver-sary просто вырвали некоторые идеи из общего контекста видео-клипа. Если посмотреть клип целиком, героиня изображена как очень сильная женщина, потому что она не выдает важную информацию. Она не хрупкая натура, которую можно сломать – она очень сильная личность.

Мы уже говорили с Томасом о некой власти, заложенной в военные униформы и милитаризированный имидж. Вы были на сцене в униформах: чувствовали нечто подобное?

Анна: Частично да – чувствуешь суть самой власти, когда на тебе униформа.

Лиана: И еще такая одежда придает уверенности.


Ко всей прочей критике, мы часто слышим о том, что на выступлениях девушки стоят неподвижно, словно истуканы. Как это относится к тому, что вы делаете и переживаете на сцене?

Лиана: Для меня это наибольшее вдохновение, быть там, на сцене, и оглядывать толпу людей.

Томас: Стоять на сцене гораздо тяжелее, чем танцевать. Мне девчонки много раз об этом говорят, хотя для меня скорее тяжело воздерживаться от танцев на сцене!

Анна: Я думаю, это просто часть имиджа, и ничего такого. Вот возьмем, к примеру, ска-группу, The Mighty Mighty Bosstones. У них там есть один парень, который просто бегает по сцене, и ничего более. Как вы понимаете, это просто элемент шоу. Хочу подчеркнуть, что нас никто не заставляет стоять неподвижно на сцене. У нас нет места диктаторству. Мне кажется, люди абсолютно неправильно интерпретируют многие вещи. Мы не выходим на сцену против своей воли – это просто наше желание. Поэтому я не совсем понимаю какие-либо женофобские намеки в наш адрес.

Нам, к сожалению, не удалось еще увидеть трэд на странице Kinetik Festival и узнать больше об инциденте…

Анна: Промоутер фестиваля, Жан Франсуа, запостил свое заявление в коммьюнити, отчего все и завертелось. Я, помнится, начала комментировать чей-то другой пост, поскольку некоторые люди начали обсуждать свастику, говоря очень неразумные вещи об этом. Я стала выкладывать ссылки на исторические корни свастики в Индуизме и Буддизме, и объяснять, как нужно правильно трактовать эту символику. Кто-то высказывался в духе «Не надо ля-ля-ля, не надо вырывать частное из общего, ты прекрасно знаешь, что все это значит на нашей сцене…», а я в ответ высказывалась в репертуаре «Вы сейчас выглядите как полные идиоты…».

Томас: На самом деле, в том трэде некоторые люди просто пытались обвинить меня в гендерной дискриминации и женоненавистничестве, опираясь на инцидент во время выступления на «Infest», когда Лиане стало плохо на сцене, а я продолжил концерт.

Лиана: Я ведь стояла за тобой.

Томас: Именно, поэтому я: а) не мог ничего видеть; и б) я сказал, что шоу будет продолжаться. Я обычно даю совет, опираясь на свой военный опыт, как возобновить нормальную циркуляцию крови, если человеку станет плохо. Когда такое случается на моем выступлении, всегда найдется тот, кто позаботится о тебе, но, извини меня, прерывать шоу я не буду – шоу должно продолжаться. Поэтому, многие предположили, что я не позаботился о девушке, которой стало плохо на сцене. Такие поиски конфликтов напоминают игру в сраной серии книг «Где Уолли?». Люди видят дискриминацию и женофобство чуть ли не в каждом твоем действии.

Мы с Томасом обсудили, что интернет по сути – это чуть ли не какая-то аэродинамическая труба…

Анна: Скорее, игра в телефон.

…где вас обсуждают без вашего личного участия. Желаете внести некий смысл в эту дискуссию?

Лиана: Я даже не знала об этой суматохе, до сегодняшнего дня.

Анна: Я сама виновата, что уделяю Фейсбуку слишком много времени. Касательно всей этой шумихи, я думаю, что она разрослась до излишне больших пропорций. Каждый имеет право высказывать свое мнение, когда речь идет о какой-то группе или музыкальном стиле. Но группа Ad-ver-sary сделала излишне грубое заявление о своем отношении к музыке Nachtmahr и Combichrist. Лидер группы, видимо, не понял, что «Kinetik» не является политической сценой. Где же тогда ваша группа Consolidated, когда она так нужна (американская группа с радикальной политической идеологией – прим.ред.)? (*смеется*). Я знаю откуда они, и понятно, что они хотели распространить свои идеи, поскольку они желали стать похожими на Дженезис Пи-Орриджа или Джелло Биарфа (панк-рок музыкант и политический активист – прим.ред.), т.е. сделать «альтернативные» заявления и высказаться о том, о чем нельзя молчать. Но не стоит делать заявления на публику, когда люди приходят на концерт слушать музыку и поддерживать своих любимых музыкантов. Политические демонстрации подобного рода просто вводят людей в ступор.

Лиана: Для этого есть просто другое время и место.

Томас: Есть еще кое-что. Я слышал, многие люди говорили, что Ad-ver-sary поступил довольно смело и правильно, но эти люди даже не представляют, чем все это могло закончиться. Если бы я и Энди (ЛаПлега – прим.ред.) не были столь хладнокровными в тот момент… Знаете, я видел как другие группы в подобных ситуациях просто отказывались выходить на сцену, даже из-за мелкого оскорбления. Джайрус Кан (фронтмент Ad-ver-sary - прим.ред.) не понял всей ситуации, будучи на фестивале «Kinetik». Он считал нужным сделать свое заявление именно тогда. Получается, что это чуть ли не эгоманиакальный подход к ситуации. Он бл..ть даже не подумал о том, чем это может обернуться для людей, которые заплатили большие деньги, чтобы посмотреть на выступления Nachtmahr и Combichrist. Это очень и очень неверный шаг, который он не учел в своих расчетах.

Для меня очень важно высказаться на эту тему, и, я думаю, я мог бы опровергнуть большую часть аргументов Джайруса. Поэтому я и хотел прояснить все через интервью. Люди пусть думают все, что хотят, но это наша часть истории. Если вы думаете, что мы лжецы, то идите вы на х…! Я хочу сказать, что меня менее волнуют заявления о нацизме в моей адрес, чем высказывания о моем якобы женоненавистничестве. Оскорбления о нацизме выглядят глупыми по большей части, но что касается женофобии… Я вырос в Вене, окруженный хорошей традиционной культурой. Я вырос джентльменом. Меня воспитывали так, чтобы я помогал и ухаживал за женщинами – обходительно помогать им одевать пальто или куртки, открывать двери перед ними, платить за них, и прочее, и прочее. Именно так я и воспитывался.

Анна: Он действительно очень хороший парень.

Томас: Называя меня женофобом, это значит идти против всего, чему меня научили мои родители. Для меня это слишком обидная реплика, - обиднее, чем обвинения в расизме или нацизме.

Оригинал: I Die : U Die
Перевод: T:ERROR (специально для synthema.ru)